Куинси Джонс с Майклом Джексоном. Фото: picture-alliance.com
Куинси Джонс хорошо знает, что такое работа до седьмого пота в условиях расовой сегрегации, но своими впечатляющими успехами во многом обязан еще и тем, что вытащил несколько счастливых билетов. У темнокожего, который родился в разгар Великой депрессии, были отличные шансы стать членом банды, но сын плотника и страдавшей психическим расстройством сотрудницы банка научился играть в школе на трубе и фортепиано, что, скорее всего, спасло ему жизнь.
Еще подростком он познакомился с Реем Чарльзом и буквально заболел джазом, а потом бибопом. Джонс играл в разных оркестрах, быстро освоил умение делать аранжировки и нашел множество клиентов на совместную работу. Но ему всегда хотелось большего. В Париже он учился работать со струнными оркестрами, в должности вице-президента компании Mercury проявил умение ставить на нужных артистов, предложение писать музыку для кино сделало его частью голливудского истеблишмента. И все это происходило с человеком, не разменявшим четвертый десяток.
Шанс стать продюсером альбома Фрэнка Синатры выпадает очень нечасто, и Джонс его использовал. Начиная с It Might As Well Be Swing (1964) и практически до смерти Синатры в 1998 году Куинси в том или ином качестве был причастен к карьере легендарного крунера.
Уже находясь в высшей лиге, Джонс познакомился с Майклом Джексоном. Опыт и отменное продюсерское чутье не позволили упустить молодой талант, и вместе они совершили то, что можно назвать музыкальной революцией. Для альбома Thriller (1982) Куинси отобрал девять песен. Трудно сказать, как он умудрился найти среди почти шести сотен претендентов именно те, которые перевернули поп-музыку с ног на голову, но именно так и получилось. Продюсеру с подобным резюме верили безоговорочно, и, наверное, никто, кроме Джонса, не смог бы собрать вместе суперзвездный хор для записи We Are The World. Благотворительных синглов в разные времена было записано великое множество, но We Are The World до сих пор классика жанра.
В интервью Куинси Джонс иногда говорил, что при записи всегда оставляет в студии место в надежде на хотя бы мимолетное присутствие Создателя. Возможно, есть здесь продюсерская ирония, но многие его записи — все же чуть больше, чем мелодия, голос и аранжировка. Рецептом чуда сложно поделиться, и свой Куинси Джонс унес в лучший из миров. Но здесь осталась его музыка. И в ней по-прежнему живет магия.
